— Но, согласитесь, «труба» должна заработать как можно быстрее — она же портится...
— Это еще один «ударный» аргумент для давления на сознание украинских граждан, на политическую элиту, чтобы привести к какому-то желаемому, «искусственного» результата развитие проекта «Одесса—Броды». Мол, труба ржавеет. На самом деле такой опасности нет. Трубопровод заполнен консервантом, который позволяет сохранять его целым и невредимым десять лет. Поэтому несколько месяцев простоя трубы ничего не решают. А давление на правительство под тем предлогом, что она, мол, покрывается ржавчиной, — это не что иное как спекуляция с целью немедленно заполнить нефтепровод «нужной» — на русском — сырьем.
В этой дискуссии, которая уже перешла в сферу высокой политики и в которую втягивают парламент, раздаются призывы посмотреть на проблему с точки зрения пользы для бюджета. Мол, Укрзализныця, а с ней бюджет Украины потеряют доходы от перевозки нефти по суше. Напомню, что перевозки нефти цистернами стоит дороже, чем транспортировка ее по трубопроводу. Однако вопрос стоит именно так: железная дорога или трубопровод? И при этом, думаю, следует руководствоваться далеко идущими целями, а не соображениями выгоды одного года.Шесть-восемь миллионов тонн сырья, которые сегодня Укрзализныця перевозит, могут перейти в трубу Одесса—Броды. Укрзализныця, а вместе с ней и Феодосийская нефтебаза при этом потеряют доходы. Но где гарантия, что, скажем, Босфор, который и без того работает на пределе своих возможностей, сможет пропустить такое количество нефтеналивных судов, как то планируют упомянутые партнеры?
Кстати, ТНК, по нашим данным, закончила прошлый год с убытками. Однако она почему-то проявляет привязанность к дорогому маршрута транспортировки своей нефти — из Самары российскими нефтепроводами до Бродов и оттуда до Одессы. Этот путь длиннее на 600 километров и стоит на три доллара дороже за тонну нефти. Объяснения своим странным привязанностям ТНК «Укртранснафте » так и не дала. Соответственно, это вызывает недоумение и у других субъектов хозяйствования.Скажем, ряд фирм, приглашенных для участия в тендере на право разработки технико-экономического обоснования (ТЭО) для ТНК относительно реверсного маршрута российской нефти от Бродов до Одессы, решила отказаться от этой возможности. Причина — та, что вопрос приобрел чрезмерной политизации. Кстати, я не уверен, что эти ТЭО будут положительными для Украины. Кроме того, складывается впечатление, что декларации о мощь ТНК мало чем подтверждены.Украинская сторона не имеет уверенности, сколько же сырья сможет транспортировать эта компания Приднепровскими нефтепроводами — пять или девять миллионов тонн, в то же время в направлении Одесса—Броды есть гарантированные девять миллионов.Впрочем, ТНК не оригинальна в своем подходе к диалогу с «Укртранснафтой». Первой маневры сделала компания «Лукойл», которая не предоставила Украине приемлемых предложений относительно использования нефтемагистрали, хотя «засветилась» на терминале еще во время сварки «золотого стыка» в августе 2001 года.Я считаю, что российская сторона в этот и другие способы стремится захватить контроль над трубопроводом «Одесса—Броды».
— Неужели именно только существование трубопровода «Одесса—Броды» так портит нервы российским нефтяным компаниям? Если им нужен контроль над нашей «трубой», то, пожалуй, стоит выяснить, насколько приспособлены европейские НПЗ к переработке тяжелой российской нефти?
— Думаю, что даже ТНК при всем популизме ее действий понимает, что маршрут Одесса—Броды является более перспективным. Российское сырье может поступать к европейским НПЗ по трубопроводу «Одесса—Броды» в смеси с каспийской нефтью. На смеси работает ряд западноевропейских НПЗ. В частности, к этому технологически приспособлены и польские НПЗ. Другое дело, что не до всех этих заводов российская нефть может поступать технически. Поэтому наш трубопровод создает возможность для ее транспортировки на новые рынки.
