— Александр Сергеевич, почему реализация проекта так растянулась в годах и почему «труба» так долго была пустой?
— Прежде всего обратите внимание на то, что сварка «золотого стыка» еще не означало сдачу нефтепровода «Одесса—Броды» в эксплуатацию — этот момент наступил лишь 17 мая 2002 года. Напомню, что решение о сооружении нефтемагистрали было принято в феврале 1993 года (в вещи, за премьерства Леонида Кучмы) — так могли бы прошлой зимой отпраздновать юбилей. Тогда ставили целью диверсифицировать источники поставок нефти в Украину. Делали расчет на ближневосточную и иракскую нефть. Поэтому рекорд промедление принадлежит не тем, кто реализует проект сегодня. Задержка относительно диверсификации источников снабжения также имеет свои давние корни. Прежде всего это проколы во время приватизации нефтеперерабатывающих заводов. В их новых владельцев во время купли-продажи не возникало никаких обязательств относительно будущего использования нефтепровода «Одесса—Броды».Продавец в лице Украинского государства перед ними такого условия не выдвигал. А приватизировали НПЗ российские компании. Это с одной стороны. С другой — украинское внешнеполитическое ведомство не проявило активности в отношении европейского направления, не подготовило почву для освоения новых рынков. В конце концов, не на пользу проекта сработала тогдашняя рыночная конъюнктура в транспортной сфере. На то время упали цены на фрахт, соответственно, танкерный флот составил мощную конкуренцию трубопроводам.
— Насколько изменилось отношение к проекту «Одесса—Броды» сегодня?
— Теперь рейтинг проекта выше, чем когда-либо. В середине этого года для него сложились благоприятные условия. На ситуацию повлиял новый бизнес-фактор. После аварий на море требования к танкерных перевозок был повышен, от владельцев судов потребовали дополнительных мер безопасности, что повлекло за собой большие расходы. Поэтому после усовершенствования перевозок морем цены на фрахт увеличились в 2,5—3 раза. Вот тогда все взгляды обратились к трубопроводам.
Сегодня у нашего проекта есть поддержка со стороны ЕС, Польши, Казахстана, США. Создано украинско-американскую рабочую группу по активизации развития проекта. Перед тем США предоставили четыре гранты для реализации проекта с целью помочь выйти на перспективные рынки. Изменилась и геополитическая ситуация. Возникла неуверенность относительно традиционных поставщиков сырья из Аравии, и, кроме того, запасы Норвежского моря иссякают. Ряд НПЗ в Восточной Европе работает по технологиям, приспособленными для переработки тяжелой российской нефти.Остальные же заводов, которые расположены более к Западу, работали на легкой нефти из Северной Африки и Ближнего Востока. Поэтому сегодня многие НПЗ стоит перед вопросом: или работать на легкой нефти дальше, создав ее гарантированный грузопоток, или переходить на тяжелую российскую нефть. Украина же со своим проектом «Одесса—Броды», который рассчитан на транспортировку легкосірчаної каспийской нефти, в данной ситуации потенциально выглядит как успешный игрок на этом рынке.
Европейский Союз выразил уверенность, что наша стратегия для него является приоритетной. Одновременно майская презентация проекта в Брюсселе вызвала негативную реакцию со стороны законодателей российского нефтяного рынка. От того времени и активизировался вопрос реверса.
